Овцеводство в России – черная дыра или золотое дно? Александр Суров, директор ВНИИ овцеводства и козоводства, рассказал журналу «АграрникЪ» о состоянии дел в отрасли и работе института.
– Александр Иванович, как изменилось поголовье овец в России?
– В 2000 году поголовье составляло 12,6 миллиона овец, в 2010-м – 18,7 миллиона, в 2020 году в России было 19,8 миллиона. В этом году предварительные данные указывают на 19,2 миллиона животных. Наибольший рост поголовья пришелся на 2015–2016 годы – в то время количество овец доходило до 22 миллионов. После этого откатили назад.
– Сколько овец в регионах?
– Основное поголовье содержится в Южном и Северо-Кавказском федеральных округах. Все категории хозяйств в ЮФО держали 5,1 миллиона овец, в СКФО – 7,9 миллиона. Только на два региона приходится 13,0 миллионов голов – 67,7% поголовья, что отражает национальные традиции в животноводстве. В Сибири насчитывается 2,2 миллиона, в Приволжском округе – 2,1 миллиона, в ЦФО – 759 тысяч, в ДВФО – 683 тысячи, а в Уральском федеральном округе – 359 тысяч.
– Какие породы преобладают?
– В реестре селекционных достижений зарегистрировано 48 пород: 20 тонкорунных, 15 полутонкорунных, 11 грубошерстных и две полугрубошерстные. Поголовье тонкорунных пород составляет 55%. Для сравнения: в эпоху Советского Союза доля мериносов превышала 70%. Количество тонкорунных овец снижается, уступая полутонкорунным и мясным породам, поскольку тонкая и супертонкая шерсть не пользуется таким спросом, как баранина. Структура изменяется: аграрии предпочитают разводить мясных овец – полутонкорунных и грубошерстных.
– Есть ли исчезающие породы?
– Сложно сказать, от какой цифры отталкиваться. Таких показателей нет. На мой взгляд, почти все породы подойдут к категории малочисленных или исчезающих, за исключением дагестанской горной – самой многочисленной в нашей стране (более 300 тысяч голов) и волгоградской – более 100 тысяч голов. Ставропольская порода подбиралась к миллиону, но осталось на данный момент племенных 15–20 тысяч – ее уже тоже можно назвать малочисленной.
– Какие направления способны вытянуть поголовье на массовость?
– На сегодня те, что дают больше мяса. Но самое перспективное направление – молоко, за счет производства и переработки молока которого достигается наибольшая рентабельность в овцеводстве. На втором месте мясо, а потом уже шерсть. Люди кинулись в мясное овцеводство, но еще немногие понимают, что прибыль скрыта в молоке: дорогие сыры с плесенью делают по большей части из овечьего сырья. Отличной продуктивностью обладают лакон из Франции, греческий хиос, арабская авасси. Эти породы вносятся в реестр, овцы уже появляются в хозяйствах Краснодарского края, Крыма, Дагестана.
– А в чистом виде молоко пьют?
– В этом году попробовал молоко лакона. Похоже на коровьи сливки – без посторонних запахов и привкусов. Но продукт диетическим назвать трудно – жирность овечьего молока составляет 6–8%.
– Расскажите об институте.
– В структуру ВНИИОК входят отделы: овцеводства и козоводства; генетики и биотехнологии; кормления и кормопроизводства; животноводства и ветеринарной медицины; технологии производства и оценки качества продукции животноводства. Работают лаборатории морфологии и качества продукции, иммуногенетики и ДНКтехнологий, геномной селекции и репродуктивной криобиологии. Организована опытно-экспериментальная станция, на которой проводятся исследования по использованию импортного генофонда для создания новых селекционных форм мясных овец, имеется генофондный банк, банк иммунодиагностикумов. В институте трудятся 92 человека, в том числе 15 докторов наук и 46 кандидатов наук.
– По каким породам работаете?
– В основном над селекционным ядром в тонкорунном овцеводстве. За последние 15 лет вывели семь новых пород и типов овец: кулундинскую, ташлинскую, западно-сибирскую породы, в 2013 году в реестр внесен джалгинский меринос, в 2016-м – российский мясной меринос, а в 2020 году – артлухский меринос. Выводим скороспелую мясную породу с тонкой шерстью. Оригинальное имя пока не придумали, назову так: «Изделие №1».
– Институт дружит с цифровыми технологиями?
– С давних времен. В 1970 году НИИ разработал информационно-вычислительную систему для овцеводства «ОВИС», которую развивали и дополняли. Программу использовали для анализа племенного учета, проверки баранов по качеству потомства. База данных содержала статистику по овцеводству в разрезе регионов страны, отраслевые публикации из отечественных и зарубежных источников. Преемственность сохраняем, создали программу «Селинда-К», которая автоматизирует формирование селекционных индексов в овцеводстве, учитывает собственную продуктивность животных и содержит информацию об их потомстве. Комбинированные селекционные индексы точнее прогнозируют племенную ценность животных, правильно подбирают родительские пары по нескольким значимым признакам. Патент на программу получен в 2020 году. На протяжении нескольких лет проходит тестирование в Ставропольском крае автоматизированная ветеринарная информационная система «Авис» – это тоже наша разработка.
– Какие научные достижения назовете?
– За последние семь лет сотрудники выпустили десятки трудов фундаментального и прикладного значения: регламенты, технологии, методики. Получили шесть патентов на изобретения только за 2021 год. В 2020 году ученые подготовили рекомендации по воспроизводству овец и коз – с технологией осеменения животных, по рациональному использованию производителей и маток. Предложили способ отбора и искусственного осеменения, который достоверно повышает результативность внутриматочного осеменения овец замороженно-оттаянной спермой и не требует специальной гормональной обработки животных. При этом нет нужды в трехкратном отборе овец и манипуляций с ними; животное не подвергается стрессу. Способ не требует использования дорогостоящих препаратов и уменьшает расход спермы на одно результативное осеменение. Разработали приемы практического использования морфометрических показателей при оценке качества овцеводческой продукции – шерстной, мясной и овчинной, направленных на ускорение селекционно-племенного процесса. Приемы рекомендуются при создании новых селекционных форм овец, расширения показателей при оценке. Создали комплексную оценку селекционной перспективности племенных стад и генетического благополучия на основе ДНК-диагностики. Особое внимание уделили проведению ПЦР-ПДРФ при оценке и прогнозе генетического потенциала племенных животных. Описали и привели схемы использования специфических праймеров с нуклеотидной последовательностью генов, контролирующих хозяйственно-ценные признаки племенных животных и примеры их полиморфизма. Занимаясь высокими технологиями, не забываем и о прикладных вещах. В 2021 году получили патент на полезную модель – разборную клетку для овец, которая значительно облегчает труд овцеводов. При осеменении маток два человека держат животное, третий вводит генетический материал. Это физически тяжелая работа, если учесть, что за день пропускаются десятки овец. Полуавтоматическая поворотная клетка надежно фиксирует овечку, экономит силы чабанов и ветеринара.
– Кто ваши клиенты?
– Крупные предприятиях содержат 13,8% поголовья – только там мы можем проводить селекционно-племенную работу. Остальные находятся вне доступа: работают самостоятельно, делают что хотят. Тем не менее, сотрудничаем с племенными хозяйствами мериносного направления, компаниями «Мираторг» и «Дамате». Кроме того, выполняем государственные заказы на научную деятельность.
– Как санкции влияют на работу института?
– Не могу сказать, что санкции сильно отражаются на работе НИИ. Некоторые сложности испытываем, поскольку новая лаборатория геномной селекции работает с импортными чипами, которые стало трудно купить. Но со временем мы решим этот вопрос. В остальном стоит российское оборудование, и здесь проблем нет.
– Как оцениваете потенциал отрасли? Это черная дыра или золотое дно?
– Это убыточная отрасль. Но в расчетах еще никто не разобрался. В Калмыкии, где очень жесткие условия, овцы почему-то рентабельны. А в Ставрополье хозяйства убыточны: если с субсидиями на ноль выходят, и то хорошо. Потенциал овцеводства огромен, но абсолютно не раскрыт. Строятся единичные предприятия, которые принимают мясо, немытую шерсть, молоко. На деле перерабатывать можно все, что получаем, включая овчину, субпродукты, кости с копытами, даже навоз – только в этом случае овцеводство будет рентабельным. Раньше это делали большие специализированные коллективные хозяйства, на сегодня ничего этого нет: личные подсобные и крестьянско-фермерские хозяйства разводят поголовье и продают мясо и шерсть по низким ценам посредникам, которые держат рынки сбыта. Повторю: только развитие переработки сырья сформирует спрос по приемлемым ценам и потянет вверх всю отрасль. Приведу примеры: предприниматель в Крыму основал сыроварню, и там сразу началось движение. Другой фермер наладил выпуск изделий из шерсти – рукавичек, носочков, валенок. В результате шерсть приносит в пять раз больше дохода. К частникам средней руки подоспел крупный бизнес. «Мираторг» занялся овцеводством будущего: строит индустриальные комплексы стойлового содержания мясных пород с полным замкнутым циклом – от производства собственных кормов до рождения и выращивания животных. ГК «Дамате» создала племенное стадо и напрямую работает с фермерами, оказывает консультационную и технологическую поддержку, получает в ответ продукцию, реализуя тем самым проект контрактного фермерства. Будущее овцеводства — это интенсивное производство и полная переработка, получаемой продукции.
